Сидели мы как-то в офисе, слушали музыку новую. И включили альбом Сёстер. Твердой уверенности в том, что происходило следующие несколько часов, нет ни у кого из нас, однако из транса мы-таки вышли. Первым делом решили узнать, что же это была за магия такая. Разобраться самим не получилось, поэтому мы позвали Сёстер к нам в офис, объясняться. О желаниях, которые могут доконать, музыке для чартов, творческих разногласиях и долгожданном третьем клипе — в нашем материале. Магию, к слову, тоже назвали. Да, еще мы спиз… Вдохновились опросником Марселя Пруста (ну, почти его) и узнали о Сёстрах самое сокровенное.
Фотографии: Даша Почерк
ENCORE: В первую очередь, поздравляем вас с релизом [31 марта группа выпустила свой второй LP «Все твои желания»]! Дропнуть альбом в тот же день, когда Скриптонит анонсирует свой… Красивое, любим такое. Безумству храбрых, так сказать. Расскажите, каковы ваши желания прямо сейчас? Мы про глобальные, не про то, как побыстрее свалить из нашего офиса.
Маруся: Если честно, желания простые. Мы доделали музыку и теперь хочется выбраться немного из своей раковины, больше общаться с людьми, просто жить и двигаться дальше. Но, если вы про название альбома, то мы использовали эту фразу в другом контексте.
Настя: Да, тут речь не о перечислении желаний, а больше о тех желаниях, которые впоследствии доконают тебя. Скорее про ментальные искажения.
ENCORE: Ясненько, be careful what you wish for. Оптимистично.
Настя: Ну, также это связано с процессом рождения этой музыки. Мы долго не могли придумать название, потом Паша предложил «все твои желания», и мы решили что оно подходит.
ENCORE: Классное, кстати, слово — «рождение». В данном контексте. Вот, например, мы, когда слушаем ваши альбомы, не можем с первой попытки выделить какую-то отдельную песню, поскольку все воспринимаем как некий цельный рисунок. То есть, ваше творчество мы не можем оценить потреково, поскольку все эти условные несколько песен являются единым целым. Чтобы понять, о чем это все было, нужно чувствовать все треки одновременно. Со временем получается выделять какие-то отдельные фишки и моменты в каждой отдельной песне. Но сперва все они видятся одним произведением. Расскажите про рождение «Всех твоих желаний», весь путь становления.
Маруся: Ну, во-первых, вы угадали. Мы действительно задумывали его как одно произведение. Такая крупная форма состоящая из семи частей.
Настя: Как и в случае с первым альбомом, все первоначальные идеи мы придумали в один момент времени. Так что вполне естественно, что в них есть общая энергия. Потом, когда мы их расшифровывали, писали слова, добавляли инструменты, а Паша (Павел Петренко, музыкальный продюсер группы; прим. редакции) делал продакшн, конечно у каждой песни появилось своё настроение.
ENCORE: Как происходил процесс вынашивания идей в этот раз? Может, вы столкнулись с чем-то, с чем еще не сталкивались, или какой-то момент в работе особенно запомнился? Сколько вообще времени ушло на запись пластинки?
Маруся: Этот альбом мы писали долго. Он застал все, что только можно.
Настя: Мы начали его писать еще в творческом кэмпе [лейбла Musica36].
Маруся: Да, это было в Москве. Вернее сказать, под Москвой. Там мы накидали некоторые части будущей формы нескольких песен. Сами же идеи, мелодии, гармонии и некое понимание того, чем это все должно быть, появились даже чуть до этого.
Настя: А потом мы все очень долго и мучительно делали (смеется). Мы понимали, что в этих идеях есть какая-то прикольная энергия. При этом, также сразу было понятно, что достать из этого какую-то простую форму, слепить простую песню будет очень сложно. Не было тех самых быстро запоминающихся мелодий. Мы начинали работать, но потом застревали. Нам очень нравилась музыка, но было сложно понять как её завершить. Параллельно пробовали сочинять что-то более легкое и понятное. И, знаете, ничего у нас не получалось.
Как не крутили, а возвращались обратно именно к этой музыке. По итогу, мы очень рады, что всё доделали и выпустили. С этим альбомом была какая-то магия е**чая (смеётся). Головой вроде понимаешь, что, после долгого перерыва, выпуская LP, в котором нет ни одной простой песни, мы сами себе в ногу стреляем. Мы долго не выходили с новыми релизами, с одной стороны хотелось дать людям что-то полегче. В плейлисты там еще попасть, например (смеется). Но, с другой стороны, есть ощущение что мы создали именно то, что должны были.
ENCORE: Ваша музыка, на наш взгляд, вообще очень похожа на эмоции. В ней напрочь отсутствуют общепринятые каноны популярных жанров. Вот тебе вступление, вот тебе куплет, вот тебе припев, и так далее. У вас все иначе. Вот мы, например, когда испытываем какие-то чувства — радость конечно же — как правило, не можем коротко описать словами эти ощущения. Ты не просто счастлив, и все. Это какая-то огромная, обтекаемая и многогранная штука внутри тебя. И, если мы представим истиной тот факт, что ваши песни это именно что отражение эмоций, нам очень хочется узнать, как вы сами опишите тот эмоциональный фон, который сопровождал вас на всем пути создания альбома? За время работы над последним вокруг столько всего произошло, крышу сносит. Пресловутый эмоциональный фон стало невозможно вообще контролировать. Насколько это повлияло на финальное звучание?
Маруся: Я думаю 100% повлияло. Мы все, полагаю, переживали довольно непростые эмоциональные состояния, и в этой музыке они точно содержатся. Но вместе с ними там много надежды и стремления выбраться. Мы держались за ощущение надежды, ощущение чего-то мощного и светлого. В момент придумывания этих идей, мы не очень понимали к чему это, почему там так много мажора, чего-то драматичного и большого, где-то восточные лады. А потом эта вера в «утро после темной ночи» нам очень понадобилась. Еще мы уехали в Казахстан. И пазл сложился.
ENCORE: Вы никогда не думали сочинять песни на других языках? Наша редакция (ок, половина редакции) убеждена в том, что в искусстве —
форма есть содержание. Например, та самая половина редакции слушает много музыки на испанском или, скажем там, французском языках. Ни тот ни другой, разумеется, она не знает. При этом, эмоцию вполне способна уловить и без этого. Вашу музыку, например, половина редакции легко себе представляет на французском. Насколько вообще русский язык влияет на ваше сочинительство и, как следствие, на форму ваших песен?
Маруся: Ну, мы никогда не делали песен на других языках.
ENCORE: То есть, даже мыслей таких не было?
А давай-ка забацаем трек на испанском, сестра!
Маруся: Да сложно сказать. Мы любим русский язык, мы на нем думаем. Логично, что именно на нем мы можем излагать свои мысли наиболее честно. А на музыку, конечно, язык очень влияет. У каждого языка есть своя музыка. Свои структуры, гласные, согласные, вот это вот все. Длинные слова. Иногда мы формируем какую-то идею, сперва сочиняем без слов. Потом может выясниться, что практически невозможно придумать текст именно под эту конкретную структуру.
Настя: Да, чтобы он не поломал ритмику и мелодику.
Маруся: А иногда русские слова просто не помещаются (смеется).
ENCORE: Мы вообще считаем, что русский язык один из самых сложных в этом плане. Например, если сравнивать с английским. Тот как пластилин, под любой ритм и размер лепится.
Настя: Умозрительно, вроде как да. Иногда сравниваешь какое-то русское длинное слово с его английским аналогом, а там коротенькое такое, милое словечко. Звучит классно (смеется). Но, на практике сравнить не можем, поскольку сами песен на английском не делали.
Маруся: Во взаимодействии же с русским языком, иногда действительно так бывает, что приходится немного менять ритмическую структуру. Для того, чтобы все сложилось. Сделать с ним, при этом, тоже можно очень многое. И порой звучит очень хорошо.
ENCORE: Участвует ли сейчас в вашей творческой жизни Скриптонит?
Настя: Музыку мы всегда делали втроем с Пашей. Адиль поддерживал нас в других вещах.
ENCORE: Ну, например, вы советуетесь с ним касательно своих работ? Или теперь СЕСТРЫ полностью сами по себе?
Маруся: Смотрите, когда мы были на лейбле, разумеется мы все «варились» в одном творческом комьюнити, все общались. Адиль слышал наши демки, даже начало этого альбома, который мы стали писать в кэмпе. Но в последнее время мы практически не виделись и не общались.
ENCORE: Расскажите, как в конкретно вашей работе решаются творческие конфликты? Вы постоянно соприкасаетесь с артистами, другими музыкантами из вашего комьюнити. А там где творцы — там и зашкаливающий уровень эго. Вот вы видите мир так, ваш музыкальный продюсер — иначе. Не сталкиваетесь лбами?
Настя: Да нет, мы не сталкиваемся. Мы все очень странные и отлично это понимаем. Мы коллеги, работаем вместе, мы не соперники друг другу. Если бывают какие-то разногласия, стараемся обсуждать.
ENCORE: Ну, например, насколько мы знаем, тот же Адиль лютый педант во всем, что касается звука. Настоящий звуковой маньяк. Каждую микродеталь трека тюнит до тех пор, пока его полностью не устроит ее работа. Но, вспомнили, он же не вмешивался в вашу работу…
Маруся: Никогда не вмешивался.
ENCORE: Полностью доверял?
Маруся: В целом, у нас никогда не было такого формата работы с лейблами, когда кто-то вмешивается в музыку, пытается что-то переделать. Этот альбом мы доделывали на лейбле Supernova, ребята нам помогали с организационными вопросами.
Настя: Мы и сами довольно сильно бы заморочились, если ещё кто-то в этом участвовал. Было бы совсем сложно.
ENCORE: Альбом бы никогда не вышел.
Маруся: Ну, мы бы застряли.
Настя: Нас и так трое, может быть три разных мнения.
ENCORE: Вот и они, творческий конфликт и столкновение эго.
Настя: Да нет, просто где-то сходимся, где-то нет. Этот процесс, конечно, есть. Но только внутри нашей маленькой компании.
ENCORE: Откатимся на несколько лет назад. Насколько мы помним, до пандемии, помимо музыки вы занимались музыкальным преподаванием. Потом был локдаун, и вы сосредоточились исключительно на карьере артистов. Сейчас все так же, или вы заняты еще чем-то?
Настя: Сейчас не преподаем, но я вспоминаю то время, как очень классное. Может быть, когда-нибудь, еще вернусь к этому, кто знает. В каком-то виде. Не прямо там в школах преподавать, что-то другое.
ENCORE: Сёстры откроют свой лейбл?
Маруся: О, нет. Я бы не хотела! (смеётся)
Настя: Всему своё время, если когда-то появится возможность и желание, то может быть, но сейчас мы вообще об этом не думаем.
ENCORE: А у вас в принципе все в творчестве так и происходит, правильно? В какой-то момент вы просто чувствуете, что настало время сделать вот это. Как будто нет никакого плана, особенной подготовительной работы. Идете себе, идете. Ну, и приходите.
Маруся: Мы отталкиваемся от музыки. Смотрим, какие у нас есть идеи, понимаем, что с этим дальше делать.
Настя: Если на весь процесс смотреть, то мне кажется, самое крутое состоит в том, чтобы найти некий баланс. Между тем, чтобы продумать головой: что тебе нужно, чтобы ты хотел, как будет лучше. И доверием к интуиции, жизни в целом.
Маруся: Да и сейчас сложно вообще планы строить…
ENCORE: Плюсуем! Горизонт планирования — 24 часа.
Настя: Короче, нужен здоровый баланс.
ENCORE: Давайте конкретизируем. Вы сперва создаете музыку, а потом понимаете, что это будет альбом? Или же изначально решаете делать альбом и после сочиняете музыку?
Настя: Курица или яйцо (смеется)? Вообще, и так и так было.
Маруся: То, что наш первый альбом станет альбомом, мы решили где-то за две минуты до того, как, собственно, стали делать музыку.
Настя: Ну, да, это было довольно спонтанно.
Маруся: И мы пошли и сочинили идеи для альбома.
Настя: Конечно, бывает по-разному. Намерение, безусловно, имеет значение.
ENCORE: Хорошо, а как сейчас обстоят дела с дополнительными материалами? Клипов у вас, прямо скажем, не очень много.
Маруся: Прямо скажем, два.
Настя: Но сейчас кое-что планируем. Визуал к альбому будет.
ENCORE: А с кем будете снимать, расскажете?
Настя: Пока рано говорить, но всё будет.
ENCORE: Ладно, мы отстали. Но очень ждем! Давайте поговорим о русскоязычной сцене. Какая она глазами Сестёр? За кем-то следите?
Маруся: Да мы за всеми следим (смеется).
ENCORE: Ок, кто на ваш взгляд ну прямо вот самый… Человек, который делает стиль. Скриптонита не выбирать, ибо домашнее судейство.
Маруся: Нравится, что ANIKV делает. Очень классно. За кем мы еще следим?
Настя: Если говорить про музыку, которая выходила не так давно… TAYÖKA с Адилем сделали очень крутой альбом. Это безумно необычно, при этом стильно, очень красиво. Возможно, это и не похоже на песни-песни, в обычном понимании, но для меня всё очень гармонично слушается. Этот альбом можно слушать в наушниках, можно включить на вечеринке, да где угодно. И это будет уместно. А бывает музыка, которую я воспринимаю исключительно как музыку для прослушивания в наушниках. Наедине с собой. Большинство наших песен наверное можно отнести к таким.
ENCORE: Согласны, в ваших песнях есть некая интимность. Продолжим про музыку из плеера. Вот вы занимаетесь музыкой профессионально. Постоянный поиск звучания, записи на студии, постепенно все становится рабочей рутиной. Как часто вы слушаете музыку именно как обычные слушатели?
Маруся: Конечно, иногда хочется просто тишину послушать. Иногда наоборот, слушаешь еще больше музыки, ищешь новое. Это скорее периоды. Сейчас вот приехали в Москву, много времени проводим в дороге. И это лучшее время для музыки. Правда, на близких расстояниях не особенно работает. Включил три песни — приехал уже. Но, когда есть где разогнаться, то это [прослушивание музыки], безусловно, лучший способ потратить время в пути. А вот дома… Чисто, чтобы на фоне что-то играло, мне кажется, мы никогда не ставим. На фоне лучше тишина.
ENCORE: Хорошо, а как насчет эмоциональной перезагрузки? Пример: по мнению половины нашей редакции весь мир окрашен в три цвета, в которые его покрасил Боб Марли. Ты счастлив? Ставишь Боба. Тебе грустно? Ставишь Боба. Ты взбешен? Ставишь Боба. Влюблен? Ну, вы поняли. В любой непонятной ситуации ставь Боба, и every little thing is gonna be alright. Есть ли у вас любимые артисты, чья музыка «работает» в любой ситуации?
Маруся: В любой ситуации для меня работает музыка Фрэнка Оушена. Даже тогда, когда уже ничего слушать не можешь. Голова будто полностью перегружена, ничего не воспринимаешь. И даже в эти моменты Фрэнк всегда вписывается.
Настя: Да, это удивительно. Прикольное свойство. В том, что он делает, есть что-то такое.. когда уже не можешь ничего слушать, даже то, что нравится. Когда все надоело. Но, включаешь Фрэнка — и тебе не хочется его выключить. Его музыка способна тебя успокоить, привести в нормальное ощущение себя, в гармонию…
ENCORE: А бывает у вас такое, что вы слушаете чью-то музыку — вычеркиваем Фрэнка Оушена из этого списка…
Настя: Давайте не вычеркивать.
ENCORE: Да там попаданий будет слишком много. Так вот, слышите вы какую-то песню и ваша первая мысль примерно такая:
Твою ж мать, почему не мы это написали? Да как так-то?! Это должно было быть нашим!
Настя: Хм… Именно такой мысли не возникает. Я когда слышу классную песню, моя первая мысль обычно: «Боже, как же здорово, что эта песня есть!». Иногда, мне даже не очень-то и важно, кто ее исполняет.
Маруся: А мне кажется, я помню у себя такие мысли…
ENCORE: Ага! Чей талант хотела украсть?
Маруся: Вообще не помню (смеется).
ENCORE: Поговорим о выступлениях на сцене. Какие у вас планы?
Маруся: Ну, мы очень мало играли.
ENCORE: А мы заметили.
Маруся: Так мы первый альбом выпустили в пандемию!
Настя: За этот год мы практически не выступали… Была пара выступлений в Алматы. А так хочется, конечно, видеть людей. Это [выступление на сцене] непередаваемые ощущения.
Маруся: Ну, еще мы пели в сентябре в Москве. Приезжали по делам на две недели, и случайно нарисовалось выступление в Powerhouse. Было здорово. А так, мы долго не играли еще и потому, что музыкантов своих несколько подрастеряли. По миру (смеется).
ENCORE: А сколько с вами музыкантов на сцене?
Маруся: В Москве мы выступали втроём с гитаристом. Но вообще, мы играли и вчетвером и впятером.
ENCORE: А если представить идеальную картинку мира: сколько участников в бэнде Сестёр? И где бы он выступал?
Маруся: Так, ну сперва позовем sila sveta, нарисуем что-нибудь красивое (смеется). Позовём оркестр, будем везде играть.
ENCORE: Кстати, раз уж мы про оркестр: а вы продолжаете сами практиковать игру на инструментах?
Настя: Все струнные партии, какие есть в альбоме, прописала Маруся.
ENCORE: А на сцену не хотите внедрить собственное исполнение, как часть перфоманса?
Маруся: Не знаю, одновременно петь и держать скрипку подбородком практически невозможно (смеётся).
ENCORE: А зачем одновременно, можно как часть вступления. Или, например, инструментальное соло в треке.
Маруся: Мне больше нравится мысль сделать инструментальную аранжировку и делегировать игру на инструментах кому-то еще. К тому же, в основном, у нас прописаны большие пачки, одно сверху другого, все такое. Чтобы это исполнить полностью вживую, нужно много музыкантов.
ENCORE: То есть, теоретически вы рассматриваете трансформацию Сестёр в большой бэнд? С музыкантами, бэк-вокалистами и так далее.
Маруся: Я, наверное, не хотела бы. У нас в музыке очень много всяких электронных штук..
Настя: Которые должны остаться такими, какие они есть.
Маруся: Втроем-вчетвером мы справляемся.
ENCORE: С кем из музыкантов вы бы очень хотели поработать? В плане совместной музыки?
Маруся: У нас сложно с фитами. У нас и так сплошной фит, в общем-то.
Настя: Все по-разному к этому подходят. И каждый подход имеет право на жизнь. Кто-то думает рационально: обмен аудиторией, чтобы всех побольше слушали. Это разумно, почему нет? Но мы обычно отталкиваемся от музыки. То есть, если вдруг стало понятно, что кто-то конкретный сможет добавить сюда то, что нужно, то, возможно, мы попробуем сделать вместе. Что-то либо должно случиться, либо не должно. Непрактичный у нас подход, короче говоря (смеётся).
ENCORE: В общем, ждем совместку с Фрэнком Оушеном.
Маруся: Да нам бы сначала его собственной музыки новой от него дождаться (смеется).
ENCORE: Девушки, хотим завершить наш диалог одной крутой штукой! Немного контекста: есть такой французский журналист и телеведущий Бернар Пиво. Он заканчивал свои интервью коротким опросником, который создал на основе опросника Марселя Пруста. У Пиво же этот формат позаимствовал другой журналист и телеведущий Джеймс Липтон. Ну, а мы, в лучших традициях российского шоу-бизнеса, ничего заимствовать не будем, а просто сп**дим опросник для нашего с вами интервью. А вы отвечайте первое, что придет в голову. Согласны?
Настя: Черт…
ENCORE: Именно! Итак, вопрос первый: какое ваше любимое слово?
Маруся: Списывать можно?
Настя: Ок…
ENCORE: «Ок»? Ну, вполне себе слово, почему нет.
Настя: (смеется).
Маруся: «Нет»! Сами просили первое, что придет в голову.
ENCORE: Значит, фита с Фрэнком Оушеном мы все же не дождемся. Когда он скажет, мол, ок, я согласен, ты ему в ответ:
Нет!
Маруся: На самом деле, я задумалась над нашими текстами и поняла, что в них очень много отрицаний. И вот теперь я поняла, что мое любимое слово «нет». Наверное, это не очень хорошо (смеется). Но буду смотреть правде в глаза.
Настя: Другое дело «ок». Можно в любой контекст его [слово] вставлять и оно всегда будет что-то разное значить. Оуууукеееей…
ENCORE: Ну, вы как чаши весов. Уравновешиваете друг друга. У нее всегда отрицание, а у тебя этот универсальный «оукей». То ли принятие ее отрицания, то ли отрицание ее отрицания. От контекста зависит. Итак, нелюбимое слово?
Настя: Слово, которое бесит?
Маруся: Ты, главное, не думай.
Настя: Нет нелюбимых слов.
ENCORE: Что вас вдохновляет?
Настя: Мне кажется, вдохновить может что угодно. Например, был момент, когда в гостях пришлось долго слушать музыку, которая мне очень не нравилась. И от этого возникло желание срочно сочинить что-то, что мне понравится. Если ты наблюдателен, что угодно может стать вдохновением. Сложный вопрос. Многое зависит от твоего психологического состояния. Все способно вдохновлять, также как бывают моменты, когда ничто не способно.
Маруся: Да, если low moment, то low moment. Меня больше всего вдохновляет тот факт, что из ничего можно вытащить что-то. Сам момент перехода. Из ничего к музыке. Или из ничего к фильмам, картинам, книгам, чему угодно. Не знаю, как точнее объяснить. Подходишь, например, к инструменту и тебе нужно некий сгусток энергии перевести в материальный мир. Мне кажется, это даже вызывает зависимость у творческих людей. С этим ничто не сравнится. Ты можешь получать разные эмоции от разных вещей. Но эти эмоции… Когда создаешь что-то из ничего. Отказаться потом от этих ощущений очень сложно, они попросту практически сметают все остальные.
Настя: Думаю, именно поэтому, многие творческие люди склонны к депрессивным состояниям. Потому, что когда ты понял это ощущение, и потом пытаешься найти его заново и вдруг не находишь…
Маруся: Жуткая зависимость. Если этого [ощущения] нет, то все вообще неважно становится в этой жизни. Не очень здоровая тема, на самом-то деле (смеется).
ENCORE: У нас как раз был следующий вопрос про то, что нагоняет на вас тоску, но теперь мы поняли, что задавать его бессмысленно. Ответ очевидный.
Настя: Да, ты можешь продолжать делать, но есть вещи которые не получится полностью контролировать. Ты не можешь силой вернуть себе этот кайф и способность создавать.
Маруся: Иногда нужно сознательно переключать фокус внимания.
ENCORE: Так, возвращаемся к опроснику! Какой у вас любимый звук?
Настя: Пусть будет попсовый вариант, но все равно: шум моря.
ENCORE: Попсово, потому что реально действует.
Маруся: Офигенный звук был на вулкане. От засохшей вулканической лавы. Нигде больше такого не встречала. Условно говоря, это как пемза. Вот представьте, что у вас под ногами много-много пемзы. Не то чтобы хруст… В общем, очень высокий, но очень крутой звук.
Настя: Ну, и, конечно, звук пересчитывающихся денег (смеется).
Маруся: Шумит море, деньги пересчитываются, лава хрустит на вулкане. Хорошие звуки.
ENCORE: Какие звуки, наоборот, не переносите?
Настя: Все эти отвратительные скребущие звуки с высокими частотами.
Маруся: Да, у меня тоже нет никаких специфичных вариантов. Скрежет по металлу, когда что-то звенит назойливо и долго…
ENCORE: Будильник?
Маруся: Да нет, какие-нибудь ещё приборы.
ENCORE: Любимое ругательство?
Настя: «Да бл***!». Сперва терпишь-терпишь, а потом уже невозможно и ты такая: «да бл***!»
Маруся: «Нет» (смеется).
ENCORE: Если бы вы не были музыкантами, кем бы вы были? Мы про профессию.
Настя: Никем (смеется).
Маруся: Не знаю. Ну, выбрала бы какую-то творческую профессию.
ENCORE: Последний вопрос. Представим, что Рай существует. И вот — через много-много лет — вы оказываетесь у его врат. Чтобы вы хотели услышать от Бога в этот момент?
Маруся: Да точно ничего серьезного. Зачем вообще эта серьезность, если ты уже умер? «Ну, привет! Теперь так. Увы.»
Настя: А ты в ответ так: «Оукей» (смеется).
